К 150-летию режиссера
Гриффит и советское кино
Совместный проект Музея ВГИКа и Лаборатории отечественного кино. Экспозиция, приуроченная к 150-летию Дэвида Уорка Гриффита
Ольга ЧИЖЕВСКАЯ, заведующая Лабораторией отечественного кино | подготовка материалов

Сергей КАПТЕРЕВ, сотрудник Музея ВГИКа | подготовка материалов

Регина ПЕТРОВА, специалист по УМО Лаборатории отечественного кино | подготовка материалов

Максим КАЗЮЧИЦ, ведущий научный сотрудник | текст
Музей ВГИКа совместно с Лабораторией отечественного кино ВГИКа предлагает виртуальную экспозицию, приуроченную к юбилею Дэвида Уорка Гриффита

Экспозиция приурочена к юбилею Дэвида Уорка Гриффита, американского кинорежиссера, с которым советское и российское киноискусство связывали давние связи. «Нетерпимость» вышедшая на мировые экраны в 1916-м году, стала огромным событием для мирового кинематографа. Неслучайно фильм Гриффита, выпущенный за год до Октябрьской революции 1917 года, не сходил с советских экранов на протяжении 1920-х годов.
Нет ничего удивительного в том, что творчество Гриффита активно изучалось молодыми людьми, полными дерзости и творческих амбиций, только пришедшими в кино, а позже ставшими выдающимися мастерами кино – Сергеем Эйзенштейном, Львом Кулешовым, Всеволодом Пудовкиным, Григорием Козинцевым, Леонидом Траубергом и многими, многими другими.
Столь крупная фигура как Гриффит просто не могла не стать объектом пристального внимания юного советского киноведения, истории кино. В 1926-м году появляется брошюра(Трауберг, Рони. Давид Гриффит. — М., 1926. — 16 с.), где в популярном ключе авторы (что важно, один из них – режиссёр Леонид Трауберг) размышляли о творчестве знаменитого американца.
Гриффит дал мировому и молодому советскому кино много, возможно, не так много, как гений Эйзенштейна. Но уроки американского режиссера в большей мере относились к практической стороне кинопроизводства: это и монтаж, и новое слово в кинокомпозиции, и кинодраматургии, и наконец, это плеяда блестящих актёров. Все это так, и все же для советского искусства, советских режиссёров и зрителей этого было мало… Будучи тонким эстетом, блестящим профессионалом, глубоко понимавшим киноматериал, Гриффит, тем не менее, был недостаточно революционен. Его герои – как правило, заложники пуританского, буржуазного общества, они разобщены и одиноки. Их победа нередко случайна или им милостиво позволяют быть счастливыми сильные мира сего («Нетерпимость»). Но гораздо чаще судьбы его героев трагические изломаны, подобно хрупким побегам («Сломанные побеги»).
Кулешов оказался... плененным техникой искусства гриффитовских актеров...
Особое место в экспозиции занимает ценный экспонат: малоизвестный текст (доклад) Николая Иезуитова (профессора ВГИКа, одного из основоположников отечественного киноведения, автора первой масштабной монографии о советском киноискусстве) - «Гриффит и советское кино» (1940). Текст находится на хранении в Лаборатории отечественного кино ВГИКа (Инв. 1024). Эта работа во многом интересна тем что, будучи написанной одним из крупнейших советских историков кино, она вкратце, но очень информативно повествует о взаимоотношениях - не всегда простых - великого режиссера и великой кинематографии молодой Советской страны.
Автор откровенен со своей аудиторией: Гриффит был кумиром молодых экспериментаторов, ставших сегодня, в 1940-м, признанными мастерами.
«Формой гриффитовских произведений и прежде всего техникой актерского исполнения увлекались Лев Кулешов и Г. Козинцев с Л. Траубергом в пору ФЭКС» (с.3).
Впрочем, острие критики Иезуитова задело и Льва Владимировича Кулешова (творчество которого тот осветил в классическом исследовании «Пудовкин. Пути творчества», 1937). Ибо кому, как не руководителю актерской мастерской, грозило оказаться под влиянием Гриффита:
«Кулешов оказался настолько плененным техникой искусства гриффитовских актеров, что даже объявил исполнительский стиль «Сломанной лилии» и «Водопада жизни» наиболее правильным в кинематографе, ориентировав натурщиков своей мастерской на подражание ему» (с.3-4).
Знаменитая статья Сергея Эйзенштейна «Диккенс, Гриффит и мы», в которой тот выразил мнение, ставшее общепризнанным среди советских кинематографистов - и творческих, и научных работников - на Гриффита и его творческую вселенную, еще не увидела свет (она выйдет лишь в 1944-м). А в докладе Иезуитова точка зрения Эйзенштейна уже прозвучала весомо, словно отлитая в бронзе:
«…Нельзя не отметить того обстоятельства, что впору наиболее сильного влияния Гриффита на деятелей советского кино, Эйзенштейн нейтрализовал крайности этого влияния и своим искусством удержал наиболее горячие головы от шагов, которые могли бы привести к пленению некоторых советских работников искусством американского режиссёра. Впрочем, этого пленения не могло произойти и по другим причинам. У советского кино были свои собственные цели, не имевшие ничего общего с задачами американского кино. Этим целям не противоречило обращение советских кинематографистов к творчеству Гриффита. Но усваивая лучшее в творческом опыте Гриффита, - ясность и простоту его драматургической формы, естественность выразительных движений его актёров, некоторые из его монтажных принципов и изобразительных решений - советская кинематография шла своим путем и создала свое искусство, не похожее ни на одно в мире» (с.24).
В предлагаемой экспозиции представлены редкие архивные материалы - доклад Николая Иезуитова (машинопись, автограф) (из собрания Лаборатории отечественного кино ВГИКа).
Информацию по организации экскурсий в Музей ВГИК можно получить в Отделе по молодежной политике
kino@vgik-info